Рижский городской романс
Автор Рижского городского романса неизвестен. Мы с удовольствием добавим имя автора, поведавшего о трагической судьбе Нади и Яниса, если имя поэта сообщат читатели. Молва приписывает авторство некоему А. Ф-ову - еще до того, как А.Ф-ова замуровали в стену рынка. Заметим также, что термин "зловонный канал" показывает как сущность поэта, так и свидетельствует о времени действия - последние годы советской власти, безжалостно разрушившей святыни города (см. Рижский городской канал - кстати, обратите внимание на глубину канала).
Рижский городской канал. Место утопления героев жалостливой песни. Фото: taina-lv.blogspot.com
Cегодня пять месяцев будет,
Как я в переходе сижу.
Послушайте, добрые люди,
Я вам обо всем расскажу.
Она была девушкой русской,
Росла и не знала тревог,
Но грянула тут перестройка,
И горе пришло на порог.
А он был латышский парнишка,
Работал на фабрике он,
Читал он латышские книжки,
Но не был ни разу влюблен.
Однажды на митинге в парке
Он девушку ту повстречал,
Не сразу ее он заметил,
Он что-то "Lai dzīvo.." кричал.
Когда же он к ней пригляделся,
В руке транспарант задрожал,
Забыв про свободу народа,
Он взглядом ее провожал.
Там в старом заброшенном парке
Несёт свои воды канал.
Он к ней подошел осторожно
И ей по-латышски сказал.
Она улыбнулась несмело,
Не знала она языка,
Но поняло сердце в чём дело,
И сжала платочек рука.
Он понял: "Она не гражданка!",
И сердце сдавило тоской,
Но тёк мимо них равнодушно
Зловонный канал городской.
Не нужно в любви перевода,
И истина эта стара.
И возле статýи Свободы
Бродили они до утра.
А утром счастливая Вера
Домой, улыбаясь, пришла.
И тут же отцу заявила,
Что счастье свое обрела.
А папа ее в Интерфронте
Был старый полковник-парторг,
Услышав про дочкину радость,
Совсем не пришел он в восторг.
И Янис домой возвратился,
И встретился тут же с отцом.
Узнавши в кого сын влюбился,
Его обозвал подлецом.
Был папа бойцом легиона,
Вступил он когда-то в СС,
За это в холодной Сибири
Валил хвойно-лиственный лес.
И Верочке дома сказали:
"В семью не хотим латыша!
Иди-ка ночуй на вокзале,
Тебе не дадим ни гроша!"
А Янису дома сказали:
"Нет, русскую мы не хотим,
Иди-ка ночуй на вокзале,
Тебе ничего не дадим!"
И плача несчастная Вера,
Обратно к каналу пришла,
И там свово лучшего парня
В угрюмом молчаньи нашла.
Но лишь увидали друг друга,
Как сердце забилося вновь,
И вспыхнула с новою силой
Такая большая любовь.
"Послушай, родная мне Вера,
Ведь нам друг без друга не жить,
Не лучше ль с собою покончить,
Мучения свои прекратить?"
Она ничего не сказала,
Лишь тихо его обняла,
И скрылися в волнах канала
Несчастных влюбленных тела.
Их долго баграми искали,
На третьее утро нашли.
Друг друга они обнимали,
И их растащить не смогли.
В гробу они вместе лежали,
И вместе в могилу сошли,
Могильщики даже рыдали,
Когда насыпали земли.
Такая прекрасная пара
Лежит под сырою землей
И плакал эсэсовец старый,
И плакал полковник седой.
Так умерли Янис и Вера,
И я оказался один,
Подайте же мне, Христа ради,
Ведь я их единственный сын.
Интересно, кто это все сочинил и на какую музыку предлагает петь?
ОтветитьУдалитьМузыка народная, видимо? Под шарманку - это естественно. Какой ещё струмент дает такие щемящие плачущие звуки? Шарманка! Или на худой конец Скрипка.
ОтветитьУдалитьЯ вижу на мотив "прощайте, скалистые горы...". Но у каждого свое видение этого Гина Любви.
Не, петь надо под "И я была девушкой юной..." А слова сына лейтенанта Шмидта, и фамилия того Янчика было Шмитс. И папа его был лейтенантом СС...
ОтветитьУдалитьНе, петь надо под "И я была девушкой юной..." А слова сына лейтенанта Шмидта, и фамилия того Янчика было Шмитс. И папа его был лейтенантом СС...
ОтветитьУдалитьНе, петь надо под "И я была девушкой юной..." А слова сына лейтенанта Шмидта, и фамилия того Янчика было Шмитс. И папа его был лейтенантом СС...
ОтветитьУдалитьХорошая стилизация.
ОтветитьУдалитьА петь надо, чукчи, на единственно известный для такого рода песен мотив
- "Он был батальонный разведчик
Она - писаришка штабной..."